Мы встретились с Сергеем Носенко в баре отеля в Верхнем Ист-Сайде на Манхэттене. Он живет неподалеку и пришел пешком. Сергей – инвестбанкир, причем очень дружелюбный и открытый. Из тех людей, пообщавшись с которыми лишь час, вы расстаетесь чуть ли не лучшими друзьями. Сергей сделал себя сам.
Он родился в столице Украины, учился в киевском политехе и, окончив его в лихие 90-е (когда “нечего было кушать”), пошел работать в международную компанию со штаб-квартирой в Париже. Помогло знание английского. Спустя 17 лет, разочаровавшись в Западной Европе и не найдя общего языка с новыми владельцами компании, Сергей уехал в США. “Старые демократии, такие как Франция и Германия, относятся к украинцам, как к людям третьего сорта”, – говорит финансист. Сергей открыл инвестиционную компанию в США (потому что “не существует никаких препятствий на пути к успеху, кроме собственной лени”). В этом году зарегистрировался в кандидаты в президенты Украины, внеся залог в 2,5 миллиона гривен или примерно $92 723. Залог возвращают обратно только тем, кто проходит во второй тур.
Закрыв много сделок в США, финансист мечтает привлекать инвестиции в Украину. Но пока не может из-за плохого законодательства и недоверия со стороны инвесторов. Себя же он видит в роли кризис-менеджера для страны. Какова мотивация Сергея баллотироваться в украинские президенты, если понятно, что он не победит и расстанется с круглой суммой? Насколько искренна улыбка этого американского инвестбанкира?
“Рубик” спросил Сергея об этом, а еще о том, почему он хочет разрешить в Украине свободное ношение оружия и является ли он “ставленником Белого дома”.
Когда вы приехали в Нью-Йорк?
10 лет назад. Впервые приехал в США по визе [инвестора] Е-2, которая доступна всем украинцам. По этой визе здесь можно, как говорится, “всю жизнь прожить”. Единственный минус в том, что ее нужно постоянно продлевать. К сожалению, могу сказать, что качество жизни в Нью-Йорке ухудшается – особенно в плане трафика и других бытовых вещей. Например, район Мидтаун на Манхэттене “стоит” в пробках уже постоянно, независимо от дня недели. Несмотря на это, Нью-Йорк – город с совершенно особенной энергетикой, которая мне очень подходит.
Как вы себя называете?
Я финансист и инвестбанкир.
Теперь уже и кандидат в президенты Украины (выборы состоятся 31 марта 2019 года).
Да [смеется]. Карьеру свою я начинал в Украине в сфере страхования. Закончил Киевский политехнический институт, факультет компьютерных наук. Но программистом мне поработать так и не удалось – после развала Союза нужно было зарабатывать деньги. В 1992 году я начал заниматься страхованием. Так как я хорошо говорил по-английски, мою кандидатуру предложили для работы в французском холдинге Coris Group, который начинал строить бизнес в Украине и других странах бывшего СССР. Там я работал 17 лет – в постоянных разъездах по странам бывшего Союза и всей Европе. Париж я считал своим вторым домом.
Почему вы решили переместиться в США?
Сменился собственник французской компании, изменились подходы к работе. Я понимал, что в Украине эти подходы не приживутся. Например, начали сравнивать Украину с Таиландом, предлагать одинаковые бизнес-модели. Нельзя в абсолютно разных странах делать бизнес по одному шаблону. В итоге все плохо закончилось: компания закрыла все свои отделения в странах бывшего Союза. После этого у меня возникли сомнения относительно того, как европейцы на самом деле относятся к Украине.
Я раздумывал над тем, что делать дальше, и посмотрел в сторону США. В Америке такого нет: здесь все свои способности ты можешь реализовать, и успех зависит только от тебя. Неважно, откуда ты приехал. Единственный вопрос, который тебе могут задать: “Ты иммигрант в каком поколении?”.
Я с 1993 года много времени проводил в Западной Европе и видел, как постепенно она начала “покрываться пылью”. И если сначала там были постоянные сделки, поглощения, движение в финансовом мире, то постепенно все начало закостеневать, монополизироваться. Пенсия в 2000 евро в 1990-х была фантастикой, но с того времени она не сильно выросла. Уровень жизни в Европе постоянно снижается, а в США – растет. И когда я планировал бизнес в Америке, это было для меня важным ориентиром.
В США вы основали компанию International Investment Partners и стали инвестбанкиром. В чем заключается ваша работа?
Если говорить просто, то я ищу и нахожу финансовые средства под какие-либо бизнес-проекты.
Это может быть существующая компания, которая продается или ищет инвестора, либо абсолютно новый бизнес. Сделку можно придумать, сложить из разных кусков: составить план, найти команду, финансирование, – и запустить ее. Для этого, с одной стороны, нужно быть в курсе того, что происходит в разных отраслях экономики, понимать тренды и растущие рынки. А с другой – знать инвесторов, людей, которые управляют большими деньгами, и быть готовым “продать” им свой проект.
Похоже, коммуникабельность для инвестбанкира – ключевая компетенция.
Конечно, нужно уметь с людьми разговаривать, дружить, убеждать. Но ничего не заменит знаний.
Стартовая зарплата в инвестбанке для молодого человека после университета – $85-100 тысяч. В вашей официальной декларации за 2017 год указана зарплата более $250 тысяч. Объясните, на чем зарабатывают инвестбанкиры такие большие суммы?
Все зависит от сделок, которые инвестбанкир проводит или сопровождает. Если сделка уже готова, и нужно, чтобы она состоялась, – тогда мы получаем комиссию за сопровождение, это один порядок цифр. Если же мы участвуем в процессе как основные “конструкторы” сделки – тогда это процент от будущей прибыли. Как вы понимаете – это другой порядок цифр. Хорошую сделку можно искать и создавать очень долго. Наша компания может закрыть всего 2-3 сделки в год, но в работе находится гораздо больше.
Чем отличается бизнес-среда в Украине и США?
Бизнес-среда в Украине только формируется, в то время как в США уже все “устаканилось”, действуют определенные законы. Например, на первых порах очень сложно войти в финансовую “тусовку”, нужны личные рекомендации. Репутация тут превыше всего. Главное – не терять лицо, и все будет получаться. Нет никаких препятствий, кроме собственной лени [смеется]. В Украине у меня уже есть имя и определенная репутация, поэтому там намного проще. Правда, экономическая ситуация в стране сложная, и поэтому рынки там работают намного хуже.
«Метро на Троещину» – это один из киевских долгостроев и одновременно самых перспективных инфраструктурных проектов в стране. И невзирая на то, что нам удалось собрать пул инвесторов и подготовить хорошее предложение, мы не смогли получить проект – в том числе по политическим причинам. Мне нравятся американские бизнесмены тем, что они прагматичны, украинскому бизнесу еще придется этому научиться. Часто в Украине инвесторам предлагают проекты, в которых абсолютно нет цифр, они апеллируют к эмоциям: “Это будет классно, я в это верю”. И непонятно, есть ли рынок для продукта, какими будут себестоимость и цена, и так далее. В США в первую очередь строятся финансовые модели. Даже если рынка еще не существует, обязательно просчитываются перспективы.
Ваш совет, как заработать много денег в США?
Первое: не нужно бояться. Второе: не думайте о том, что у вас не получится, а наоборот, будьте абсолютно уверенными в себе. Я всем рекомендую работать над английским языком и выбирать себе дело по душе. Американский рынок огромен, и, несмотря на конкуренцию, существует множество возможностей.
Цикл становления любого бизнеса – 3-5 лет, поэтому не отступайте, и у вас все получится. Не стесняйтесь ходить в банки за финансированием. Вы также можете обращаться ко мне и моим партнерам со своими идеями, и наша компания постарается привлечь для вас деньги.
Где вас чаще можно встретить: в США или в Украине?
Половину времени в году я в Украине, половину – в Нью-Йорке. Мы с бизнес-партнерами пытались делать в Украине инвестпроекты с 2010 года, но, к сожалению, ничего не получилось.
Работают только крупные институции, такие как МВФ, ЕБРР. Частным инвесторам в Украине очень тяжело.
В вашей избирательной программе можно увидеть много американских идей: страховая медицина, доступ к оружию, свободное предпринимательство. Вы думаете, что американская модель Украине лучше подойдет, чем европейская?
се это сильно влияет на ценности общества и, как следствие, на экономику. В США же в основе государства лежит чистый капитализм. В последнее время и тут появляется все больше бюрократии, влияние которой чувствуется сильнее. Но основа штатов все-таки капиталистическая – например, корпоративный налог появился только около 100 лет назад. У Украины своя история. Это бывшая метрополия, которая потеряла свою значимость, и теперь спустя много столетий в тяжелой борьбе пытается ее восстановить. Важно, что культурно и ментально мы идентичность сохранили — люди из поколения в поколение передавали идею “мы не русские, мы – украинцы” своим детям, берегли язык и культуру. В конечном итоге, пережив войны, Голодомор и ГУЛАГи, мы получили независимость, сейчас строим самодостаточное государство. К сожалению, пока еще не до конца сформированы институты ответственной элиты и это является самой большой угрозой для страны, особенно в условиях военного конфликта.
США – друзья Украины? И вообще, возможны ли в политике дружественные отношения между странами?
В политике существуют интересы. На сегодняшний день я вижу, что США реально поддерживают Украину, но этой поддержки хотелось бы больше. Есть определенные сложности в коммуникации из-за разности менталитетов у политиков.
Хотелось бы, чтобы Украина получала не только помощь в виде кредитов, но и совместные большие инфраструктурные проекты.
Один из пунктов вашей программы – разрешение оружия. Почему это важно?
Я вообще противник любых ограничений. Считаю, что нужно вернуться к базовому принципу: человек рождается, чтобы быть свободным и делать все, что он хочет. Все ограничения, которые возникают, искусственно создаются с той или иной целью. Ограничение на ношение оружия со стороны государства – чисто коммунистическое изобретение с целью контроля собственных граждан.
Наши оппоненты пугают общество тем, что из-за легализации оружия вырастет уровень преступности, но я в это не верю. Неужели вы думаете, что люди будут ходить по улицам и стрелять во всех подряд? Конечно нет, если за неправомерное использование оружия будет серьезное наказание.
Загонять эту проблему в тень – это значит криминализировать все, что с этим связано. Например, раньше в США была запрещена марихуана, теперь же штат за штатом ее легализуют. При этом мир не перевернулся, и те люди, кто не курил раньше, не стали ее курить.
В Украине американские идеи встречают без особого энтузиазма. Например, фейсбук-посты и. о. министра здравоохранения Ульяны Супрун с отсылами на рекомендации ВОЗ и Американской ассоциации педиатрии поднимают на смех. А вы про свободное оружие… Думаете, можно изменить мышление украинцев?
У меня возникла такая аналогия: как известно, восточное побережье США больше поддерживает демократов, хотя они постоянно повышают налоги, прикрываясь красивыми лозунгами. Где здесь рациональное мышление?
В случае с Супрун основной момент в том, что она наступила на горло фармацевтической мафии, и теперь ее ”мочат” любыми способами. А люди подхватывают по инерции, сами не понимая, что делают. Хотят, чтобы все было так, как они привыкли. И тут нужно им объяснять простым экономическим языком: в чем будет их выгода от тех или иных реформ. К сожалению, с украинцами не ведется разъяснительная работа. Кроме того, в сети происходит искажение общественного мнения колоссального масштаба за счет манипуляций.
Каждый день я получаю десятки запросов на добавление в друзья от пустых аккаунтов. Потом эти же аккаунты с котиками, флагами и цветочками вместо фото пишут одинаковые негативные комментарии к постам, и приходится их блокировать.
Кто ваш избиратель в Украине?
Я проведу такую аналогию: Советский Союз развалился, потому что большинство граждан были хорошо образованы и понимали, что в стране все организовано неправильно. Поэтому в критический момент никто не пошел защищать Союз. Мой избиратель в Украине – это любой человек, который понимает, что в стране система управления построена неправильно, ориентирована на бедность и что ему постоянно врут.
На встречи со мной приходят в основном молодые и среднего возраста люди. Они хотят больше зарабатывать, хотят понимать, как устроена экономика в других развитых странах, думают о перспективах своих детей, они готовы меняться сами и не ждать, что им что-то даст государство. Это и есть мои избиратели.
Есть разные типы кандидатов: лидеры президентской гонки, технические кандидаты, кандидаты с расчетом на парламентские выборы. Вы – какой кандидат?
Я точно не технический. Я занимаюсь тем, что соответствует моим убеждениям.
Вы будете готовиться к парламентским выборам?
Если мы увидим, что в нашей [гражданско-политической] платформе “Развитие” есть интерес и растет количество сторонников, то, конечно, мы будем продолжать свою политическую деятельность. Мы хотим объединить лидеров общественного мнения, которые разделяют наши идеи. И, к сожалению, в государстве без политической власти ничего изменить нельзя. Мы сейчас видим тенденцию голосования “против старых политиков”, например, феномен [Владимира] Зеленского [по некоторым социологическим опросам, Зеленский в данный момент – лидер президентской гонки]. Я уверен, что парламентские выборы еще ярче покажут смену ориентиров общества, и запрос на новых людей будет только расти.
Как вы считаете, Украине нужен президент-бизнесмен или президент-госслужащий?
Украине нужен кризис-менеджер. Я не собираюсь заниматься политикой всю жизнь, но сейчас я хочу помочь стране: посвятить этому определенный период своей жизни, знания и опыт. Я общаюсь в США с бизнесменами, политиками, и все они в один голос говорят, что не понимают украинского посыла. Один умный человек мне сказал:
Слабых не любят. Самое важное, чтобы с вами и вашими лидерами все остальные лидеры садились за стол переговоров со спокойной совестью”. Украине как воздух нужны деньги, крупные инвестиционные проекты, которые потянут за собой всю экономику. Это миллиарды долларов. С точки зрения американского рынка, даже 10-20 миллиардов – это небольшие деньги, их можно найти. Самый главные вопрос – это доверие к Украине, к ее представителям.
Вопрос доверия – это именно то, что сдерживает американских инвесторов?
Да, и не только американских. Любой инвестор должен понимать, как он будет “заходить” и “выходить”. Заходить легко – перечислил деньги, построил. А вот выйти – это проблема. Как ведет себя национальный банк, какие ограничения вывода капитала, какая налоговая нагрузка – таких вопросов очень много. И ответы на них инвесторам не нравятся.
Кто спонсирует вашу предвыборную кампанию?
Пока сам. Но собираюсь запустить краудфандинг, потому что я убежден, что украинская политика в конечном итоге должна прийти к такой системе, как в США: собрали деньги – молодцы, вы успешные политики. Не удалось – попробуйте в другой раз. Пока, к сожалению, в Украине законодательство несовершенно в плане сбора средств, очень много необоснованных ограничений и так далее. Система по умолчанию ориентирована на то, чтобы быть непрозрачной.
В каком момент к вам пришло осознание того, что вы готовы попрощаться с определенной суммой сбережений ради этой, скорее образовательной, миссии?
Я странный инвестор, особенно для украинцев, которые предпочитают “тут вложить гривну – завтра забрать две”.
С олигархами сотрудничаете?
Нет. Я знаю очень много людей в Украине, но не со всеми мы находимся на одной политической платформе. Так как мы делаем общественно-политический проект, он не может быть чисто финансовым. А олигархи любят чисто финансовые проекты. Мы думаем, что наше движение, в конечном итоге, превратится в партию республиканского типа в Украине.
Расскажите о своей семье.
Я женат, у меня двое детей. Дочь уже взрослая, ей 27 лет. Кстати, она родилась в день провозглашения независимости Украины, 24 августа 1991 года. Закончила университет в Нью-Йорке и работает в финансовой сфере. По характеру дочка – скрупулезная, поэтому ей нравится работать с цифрами. Сейчас она решает, продолжать учебу или двигаться по карьерной лестнице.
Сыну 16 лет, он учится в старших классах американской школы и занимается теннисом. Вообще, теннис – это наша с ним общая страсть, мы вместе мечтаем о больших победах и делаем все возможное, чтобы добиться успеха. Сын много тренируется и ездит на юниорские соревнования. Он занимается теннисом с 4 лет, и тут главное – чтобы ему не надоело, чтобы со временем приходил вкус к победам, чтобы он не терял мотивацию и двигался вперед.
Жена занимается ресторанным бизнесом в Киеве, у нее несколько небольших кафе. Она больше любит Украину, поэтому ей приходится много ездить.
Ваше любимое место в США?
Безусловно, это Нью-Йорк. Я очень люблю бывать в Калифорнии, там есть бесподобная энергетика Тихого океана. Но жить там я не хочу. Еще мне нравится так называемая Новая Англия, Мейн, красивейшие места. Я понимаю, почему это место выбрала для жизни семья Бушей. Но жизнь там слишком медленная по моим меркам.
Что вы скажете молодым людям, которые хотят уехать из Украины?
Поначалу очень тяжело и, чтобы заработать в США авторитет, нужно пахать. Но это хорошо вознаграждается в конечном итоге. Я бы посоветовал не бояться. Любые страхи порождаются незнанием, поэтому будьте любознательными. Спрашивайте у всех вокруг, что да как.
Некоторые иммигранты говорят: “Если бы знал, что будет так тяжело, не поехал бы. Но уже полдороги прошел”. В любом случае, самый большой бонус, который ты получаешь в США – это возможность работать и хорошо зарабатывать, получать качественное медицинское обслуживание и образование.
Где “свежий” иммигрант может обрасти связями?
Я рекомендую всем не зацикливаться на тусовках иммигрантов. Общаться с “нашими” классно, но нужно выходить из зоны комфорта и идти в американскую среду. Это могут быть конференции, выставки, профессиональные meetups. Здесь очень много сообществ, поэтому не стесняйтесь и идите – вас точно примут. В США любого иммигранта принимают как своего, и этим нужно пользоваться.
Текст опубликован в издании Рубик